Духовность и современность - Музей Напольная школа в Алапаевске

Детские трудовые артели, созданные Великой княгиней Елизаветой Федоровной (К Всемирному дню гуманитарной помощи)

Известно, что Великая княгиня Елизавета Федоровна принимала участие в работе десятков благотворительных организаций, оказывающих помощь детям. Детские трудовые артели были созданы ею, чтобы дать жилье и работу беспризорным подросткам.

Одним из проектов Великой княгини Елизаветы Федоровны в начале прошлого века в Москве было Бюро для приискания занятий. Оно создавалось с целью оказывать помощь в трудоустройстве безработным обоего пола всех сословий и профессий в возрасте от 10 до 50 лет. С первых же дней работы в бюро стали обращаться дети и подростки. Это были дети из бедных семей, где родители зачастую не имели работы, или сироты. Бюро оказалось в большом затруднении. Трудоустроить всех этих детей не представлялось возможным: по закону дети до 15-летнего возраста не принимались ни на фабрики, ни в ремесленные заведения. Так появились детские трудовые артели, в которых дети могли найти временный приют и работу в ожидании 15-летия и постоянного места работы. Были организованы артели: рассыльных, сапожников, полотеров, столяров-ящечников. Также открылся ночной приют для бездомных мальчиков и аналогичный трудовой приют для девочек, в котором они обучались всему, что входит в обязанности прислуги. Приют позже передали в ведение Марфо-Мариинской обители милосердия. Все эти богоугодные заведения содержала Великая княгиня Елизавета Федоровна. Под ее попечением находились более 100 подростков.

Артель рассыльных расположилась на Остоженке в доме №37 в двухэтажном особняке. Распорядок дня был таким: дети вставали в 7 часов утра, в 8 часов пили чай с хлебом. К 9 часам мальчики получали в руки наряд на работу, квитанционную книжку и талон на обед стоимостью в 9 копеек. С этим талоном в назначенное время рассыльный шел обедать в ближайшую от своей работы попечительскую столовую и получал там первое, второе и полфунта черного хлеба. Домой юный работник возвращался в восьмом часу вечера. Сразу сдавал воспитателю дневной заработок, корешки квитанций. Преподаватель заносил сведения в ведомость. Затем можно было переодеться в домашнее, не спеша поужинать. Подавали два блюда и чай. После ужина до 10.30 вечера велись учебные занятия: русский язык, арифметика, пение, музыка, уроки игры на балалайке, Закон Божий. На уроках Закона Божия темой беседы могли служить какие-нибудь факты из жизни маленьких артельщиков, примеры из Священного Писания. По субботам вместо занятий ребятишки бежали в баню.

Великая княгиня старалась не просто накормить и обогреть детей. Ее задача была в том, чтобы дать им минимальное образование, воспитание, приучить к труду.

“Прикоснись к истории страны”. Вклад Великой княгини Елизаветы Фёдоровны и Великого Князя Сергей Александровича в открытии музея изящных искусств

“Прикоснись к истории страны”. В эти августовские дни 1898 года в Москве в присутствии царской семьи было заложено здание Музея изящных искусств имени императора Александра Третьего – ныне это Государственный Музей Изобразительных Искусств имени Пушкина.

Великая княгиня Елизавета Федоровна много покровительствовала искусству, особое внимание она уделяла Музею Изящных Искусств. Свое участие и помощь музею она начала с оплаты Ассирийского зала, который получил ее имя. Еще в 1895 году она подарила университетскому Музею образцы керамики Древней Америки.

И в дальнейшем нередко Клейн и Цветаев прислушивались к ее мнению по оформлению Музея. 27 июля 1901 года, когда решался вопрос о цвете колонн главной лестницы, Цветаев писал Нечаеву-Мальцову: “В подборе цветов примет, я уверен, наибольшее участие Елизавета Федоровна как художник сама.”

После смерти Великого Князя Сергея Александровича встал вопрос о том, кто заменит его на посту Председателя Комитета по устройству Музея. “Меня целый день спрашивали, кто теперь будет Председателем нашего Комитета. – пишет Цветаев 5 февраля 1905 года. – Назывались три имени: Великой Княгини Елизаветы Федоровны, Ваше и принцессы Ольденбургской Евгении Максимильяновны.” Все надеялись на то, что Елизавета Федоровна согласится, “она продолжит и завершит любимое дело почившего (Великого князя) блистательно, в силу положения своего в царской семье.”

Однако от места Председателя Комитета по устройству Музея Елизавета Федоровна отказалась. 7 марта Цветаев писал: “Новостью настоящей минуты для Вас и Комитета является безусловный отказ Великой Княгини от наследования в нашем деле.” На попечении Елизаветы Федоровны находилось и так слишком много обществ и комитетов. В своем отказе Елизавета Федоровна писала: “Передайте, что я могу принять руководительство, только вполне сознавая, что могу работать добросовестно. Добросовестно я, при существующей уже под моим ведением массе учреждений, решительно не могу заниматься новыми учреждениями. Теперь мне предлагают принять под мое руководительство все учреждения в Москве, во главе которых стоял мой муж. Быть во главе номинально – я не признаю возможным по принципам своим; серьезно же приняться за них у меня нет ни времени, ни сил, ни уменья.” После смерти Сергея Александровича Елизавета Федоровна согласилась занять его место только в Палестинском обществе, которое основал ее муж, и в котором она сама была членом “с лишком 20 лет”.

Так и остался Комитет по устройству Музея без Председателя, вплоть до кончины Нечаева-Мальцова и Цветаева. Тем не менее Елизавета Федоровна принимала активное участие в деле создания Музея, посещала стройку, хлопотала, помогала. В 1905 году после смерти мужа Великая Княгиня передала в дар Музею часть великокняжеской коллекции, в том числе и ряд подлинников, среди них небольшая бронзовая скульптура итальянского мастера эпохи Возрождения Якопо Сансовино “Богоматерь с Младенцем и Иоанном Крестителем”. Благодаря ее вмешательству в спор о передаче ценнейшей коллекции египетских древностей С. Голенищева, который велся в 1909 году, был решен в пользу Московского Музея Изящных Искусств.

Великий князь Сергей Михайлович – председатель общества велосипедной езды.

С распространением велосипеда в России, увеличивалось количество поклонников нового способа передвижения. Поскольку в те годы велосипед стоил около 300-400 рублей, доступен он был лишь аристократии, промышленникам и купцам. Да и безопасным транспортным средством бицикл стал не скоро, езда на котором была весьма рискованной. Несмотря на это, в 1880 году в С-Петербурге было зарегистрировано около пятидесяти велосипедистов.

Первая в России велосипедная гонка была проведена 24 июля 1883 года в Москве на ипподроме Московского Общества охотников конского бега на Ходынском поле. Состязания проводились на одну дистанцию – 1,5 версты, но собрали рекордное количество зрителей – около 25000 человек. Следующие состязания проводились через год в С-Петербурге, на Царицыном лугу, и носили уже характер велосипедного праздника – они продолжались два дня. Первый гоночный день собрал более 60000 зрителей – столько публики не собирали даже Высочайшие смотры войск!

Чем дальше шло время, тем количество велосипедных обществ и клубов неуклонно росло, в столице появилась еще одна велосипедная корпорация – С-Петербургское Общество Велосипедной Езды. Устав его был утвержден Министром внутренних дел 27 мая 1893 года.

Одним из учредителей и Августейшим председателем общества был Великий Князь Сергей Михайлович. Среди учредителей ротмистр князь Н.Н. Гагарин, ротмистр князь Г.А. Бобринский, штаб-ротмистр граф А.Д. Шереметев, сотник граф А.Н. Грабе, мичман Г.Н. Глинка и другие… В эту корпорацию охотно устремились представители аристократии и высшего света. В середине 1890-х годов в этой среде велосипед был очень моден. Графы, князья, бароны участвовали в гонках, общественных поездках и клубных вечерах…

1 августа 1903 года состоялось торжество церковного прославления преподобного Серафима Саровского.

Среди экспонатов музея представлены иконы преподобного Серафима Саровского начала XX века. Подобные образки были обнаружены в шахте среди вещей алапаевских мучеников. Канонизация великого аскета и подвижника преподобного Серафима Саровского в 1903 году стала поистине всероссийским торжеством.

В Саровских торжествах приняли участие вся Императорская семья и тысячи людей со всех концов России. Церковное прославление отца Серафима в лике святых последовало ровно через 70 лет после его преставления.

За годы царствования Николая II было канонизировано святых больше, чем за два предшествующих столетия. При совершении этих деяний святой Государь в духовном плане зачастую шел впереди Святейшего Синода, находившегося «под известным влиянием века, с его равнодушием и скептицизмом в делах веры».

Император вынужден был проявить особую настойчивость, добиваясь канонизации преп. Серафима Саровского, святителя Иоасафа Белгородского и Иоанна Тобольского.

Неизгладимое впечатление произвели торжества в Сарове на Великую княгиню Елизавету Федоровну. В письме из Сарова она пишет: «Какую немощь, какие болезни мы видели, но и какую веру. Казалось, мы живем во времена земной жизни Спасителя. И как молились, как плакали – эти бедные матери с больными детьми, и, слава Богу, многие исцелялись. Господь сподобил нас видеть, как немая девочка заговорила, но как молилась за нее мать…».

После торжеств 1903 года Елизавета Федоровна еще несколько раз приезжала в Саров и Дивеево для молитвы.

“Прикоснись к истории страны”. Карманный фонарик (начало XX века)

Среди экспонатов музея в Напольной школе есть малозаметные, но в то же время поистине удивительные вещи. Например, карманный начала XX века (1910-е гг), который представлен в комплексе предметов дамского обихода в одной из витрин зала Великой княгини Елизаветы Федоровны.

Карманный электрический фонарик, был изобретен в конце 19 века. Уже давно существовали лампы накаливания и были даже изобретены батарейки (первая портативная электрическая батарея была запатентована в 1886 году изобретателем Карлом Гасснером).

Первые ручные фонари появившийся примерно в 1896 году были очень больших размеров, с деревянным корпусом и очень непростым переключателем, светили очень тускло, да и батареи для питания в те времена были слабоваты. После замыкания контактов электрический фонарь светил всего лишь несколько секунд. Но уже в 1912 году появился удобный фонарь в надёжном металлическом корпусе на плоской батарейке с ползунковым переключателем такой как этот.

Латунный никелированный корпус украшен рельефным орнаментом в стиле “модерн”; в верхней части корпуса – линза для увеличения яркости освещения. Кнопка со вставкой из синего стекла – огранка “кабошон”. Фонарик исполнен исключительно качественно. В дальнейшем электрический фонарь изменял форму и размеры несколько раз, но основная идея ручного фонаря с удобным корпусом куда устанавливались электрические батареи, осталась прежней, так как, гораздо удобнее держать фонарь в руке и направлять его яркий луч вдаль.